Выбранный исход. Глава 4 - Ломоть мира

[fennecsdesert]

Название: Ломоть мира
Авторы: pyrrhiccomedy и wizzard890
Переводчик: я
Беты: Kazuya H., Mahonsky
Пары/персонажи: Россия, Америка
Рейтинг: PG
Содержание: 1823 год - президент Монро утверждает новые принципы внешней политики, которые позднее будут названы доктриной Монро, и Америка приходит поговорить c Россией о колониях последнего на берегу Тихого океана. При этом неосмотрительно затрагиваются деликатные темы, но голова Америки забита летающими машинами, так что значительную часть скрытого смысла он не улавливает.

Читать дальше

---

Форт Росс, Калифорния. Зима, 1823 год.

Америка выбирался посмотреть на Тихий океан не так уж часто. Он всегда казался ему более диким, теплым и синим, чем серые воды у восточных берегов, но каждый раз по возвращении домой Америка сомневался, не почудилась ли ему эта разница.
Америку, как он сам прекрасно понимал, всегда слишком сильно тянуло к неизведанному, а этот край еще каких-то двадцать лет назад даже не был на карте.
Пока ещё эти земли не были его собственностью, но когда-нибудь будут. Если верить президенту Монро, они — уже его.
Быстрым шагом миновав редкие деревянные стены и мелкие надворные постройки, он спустился к пляжу. Прямо у края прибоя он заметил того, кого ожидал здесь увидеть. Америка остановился рядом.
— Красиво, да? — секунду помолчав, сказал он.
Россия оглянулся, бегло окинул взглядом Америку, и вновь уставился на волны:
— Очень. Твои воды гораздо ярче, чем мои. И теплее.
Они наблюдали за тем, как морская пена лижет песок.
— Что-то не верится, что ты проделал столь дальний путь лишь для того, чтобы постоять рядом со мной у океана, — Россия покосился на собеседника. — И ты, кажется, немного... взволнован.
Америка согласно улыбнулся, но добавил:
— Ничего странного не вижу в том, чтобы просто зайти к тебе поболтать.
Морской бриз взлохматил его волосы. Америка залился румянцем и смахнул лезущую в глаза челку.
— К моей великой досаде, — но плечи России приподнялись, и Америка понял, что тот слегка посмеивается. Ветер усилился, и Россия украдкой посмотрел на Америку сквозь пряди волос.
— И с чем же ты пришел на этот раз? Не с очередными идеями о летающих машинах, я надеюсь.
Глаза Америки расширились:
— Нет, но ты слышал про воздушные шары, что Франция делает? Говорят, он уже почти освоился с ними. Надо будет вытрясти у него чертежи, уж я-то там разберусь, зуб даю.
— Наверняка сможешь. Это всё-таки Франция. Он всегда сперва месяца три носится с чем-нибудь, как с писаной торбой, а потом делает вид, словно его это никогда не интересовало.
Россия сделал несколько шагов вперед. Вода заполнила его следы на мокром песке.
— Жестко ты с ним, — ухмыльнулся Америка.
— Сам знаешь, что это правда.
— Помню, когда-то он всё время интересовался мной, а теперь он не уделяет мне даже... эх, ладно, постой-ка, о чем это я?
Америка заставил себя вернуться к изначальной теме. Он замолчал. Все несколько часов пути от холмов до побережья он репетировал небольшую речь, но теперь она казалась ему напыщенной. Он облизнул губы и почувствовал вкус соли Тихого океана. Он посмотрел на Россию в нескольких шагах впереди него. Прибой омывал носки сапог России, теплый ветер трепал его волосы. Америка ощутил небольшой укол совести и поморщился.
— Гм, — попытался начать он.
Россия оглянулся на него через плечо. Его взгляд был иронично-заинтересованным.
— Ну? Обычно ты так не мнешься, Америка.
Легким жестом он подозвал Америку ближе.
— Либо это что-то крайне важное, либо совершенно дурацкое, но в любом случае мне не терпится узнать, что именно.
Левый край губ России снова приподнялся: Америка распознал в этом признак искреннего любопытства.
— Давай, выкладывай.
Америка опустил глаза и неуверенно подошел к России. Его потертые, тусклые ботинки взбивали волны в брызги.
— Просто...
Ему хотелось сказать: «Слушай, забудь. У тебя в кои-то веки хорошее настроение, давай я тебе лучше расскажу, какую отличную медведообразную штуку я встретил по дороге». Вместо этого, он выдавил:
— Э-м, ты уже слышал о том, что сказал мой босс? Насчет, м-м. Насчет этого континента.
Выражение лица России не изменилось, но он устремил взгляд на горизонт, где синь воды и неба невозможно было различить.
— Ты отрезаешь себе ломоть мира, так? Чтобы Европа не могла претендовать на твою землю.
Он перенес свой вес на другую ногу — ту, что дальше от Америки.
— И Англия поддерживает тебя.
— К чёрту Англию, — немедленно ответил Америка. — К нему это тоже относится.
Его лицо скривилось в непроизвольной, неприятной улыбке:
— Но вряд ли он это осознаёт. Пока.
— Интересно, кто-нибудь уже осознал, что именно ты имеешь в виду? — Спросил Россия и вытер морскую пену со щеки тыльной стороной руки. — Франция будет в ярости.
Он повернулся и прошел вверх по пляжу, затем сел на песок и опер руки о колени.
— А что Испания о тебе подумает? Мне казалось, он намеревался вернуть себе Мексику.
Америка стоял, не вполне решаясь сдвинуться с места. Он слегка покачал головой:
— Пока ещё никто особо не сердится. Никто не думает, что я это всерьёз...
— Да? — Россия рассеянно побарабанил пальцами по ноге. — Странно. Они ведь уже однажды не восприняли всерьез твои слова о революции. Я надеялся, что они извлекли из этого урок. Эх, ладно.
Он лениво пожал плечами: похоже, ритм волн, наконец, повлиял на него.
— Уверен, на этот раз ты заставишь их запомнить.
Америка вопросительно посмотрел на него:
— Россия?
Повисла тишина; казалось, вечность минула прежде, чем Россия моргнул.
— Я надеюсь, ты сменишь тему, Америка. Ради твоего же блага.
Америка отступил на полшага. Воронки, оставленные каблуками его ботинок, исчезли в песке.
— Вообще, я хотел отметить, что ты не выглядишь шибко расстроенным, но теперь, пожалуй, промолчу.
— Пожалуй, да, — сказал Россия спокойно.
Его плечи застыли твердой, напряженной линией, а кисти рук лежали на колене вяло, словно неживые.
Америка отошел от края воды и сел рядом с ним: одна нога впереди, другая подогнута. Он облокотил руку на колено, слегка потянул себя за волосы.
Он внимательно поглядел на Россию:
— В чем дело?
— Сам знаешь, Америка, — Россия опустил правую руку на песок, оперся на неё. — Что тут объяснять? Мои люди здесь счастливы. Торговля, выход к морю. Да, их не так много, но они ничем не заслужили выселения. А ты, видно, не только считаешь, что отделить для себя половину земного шара - твоё право, но и что это решение должны поддержать люди, которые потеряют всё.
Он осторожно притянул руку ближе к себе, и Америка увидел следы от песчинок на бледной коже его предплечья.
Америка уставился на него, и через несколько секунд непонимающе хохотнул:
— Россия, ты вообще о чём? Я не собираюсь никого выгонять.
— Почему нет?
Пена доползла до них по песку, лизнув им ноги, словно животное. Россия подтянул к себе колени и обнял их свободной рукой.
— Они ведь не приносят тебе пользы.
— Что? ...Ты иногда такой странный, знаешь? — Америка повернулся и сел со скрещенными ногами напротив России. — Они же мне не мешают. Президент только хочет, чтобы не было больше европейской колонизации. Я не против тех, кто уже здесь живет. Ты что же, думаешь, я негодяй какой-нибудь?
Россия сглотнул, с трудом оторвав взгляд от морской пены:
— Я не пытаюсь принизить тебя как личность. Я лишь предположил, что ты изберешь наиболее разумный путь.... — он сделал паузу и быстро оглядел Америку, будто только что вспомнил что-то. — Странный?
— Да. В смысле, — он широким жестом показал назад, на холмы, на безмятежные строения Форта Росс, — эти люди просто стараются жить своей жизнью. Они фермеры и охотники, а не... шпионы или солдаты. Почему я должен быть против?
Больше ветра; открытой ладонью Россия убрал волосы назад.
— Не могу сказать. Но учитывая то, как ты в последнее время обращаешься с коренным населением, не думаю, что я преувеличил в своем предположении, — улыбка на его губах была спокойной и холодной.
Америка покраснел так, словно ему влепили пощечину. И всё-таки он пробормотал:
— Это всё законно.
— Естественно. Ведь это твои законы, — Россия наблюдал, как багровело лицо Америки. — А ведь, если я, конечно, не ошибаюсь, они тоже земледельцы и охотники.
Америка сгреб песок в кулак.
— Да твое-то какое дело, черт возьми? — рявкнул он.
Рука России рефлекторно дрогнула в нескольких дюймах от руки другой страны.
— Просто мне не хочется видеть, как ты перестаешь обращать внимание на лицемерие. Не нужно бояться периодически трезво оценивать свои поступки. Правда ведь?
Америка сердито взглянул на него и наклонился вперед.
— Я ничего не боюсь, — заявил он. — И я не собираюсь выселять твоих колонизаторов или занимать твой чёртов форт. Мы всё-таки друзья, так ведь?
Он сжал зубы от боли в голосе.
Бурун омыл сапоги России. Одарив Америку долгим, спокойным взглядом, Россия осторожно протянул руку и приподнял его подбородок кончиками пальцев.
— А друзья ли мы, Америка? Может, нас просто загнали в один угол? — его речь была медленной, взвешенной, почти неслышной сквозь рёв прибоя.
Америка почувствовал гулкое биение в груди. Он отстранился, но стоило России попытаться убрать руку, как он перехватил ее. Он держал её крепко на уровне уха, и когда Россия тихонько потянул её на себя, он не отпустил. Америка смотрел России в глаза:
— Мне кажется, что если мы и не друзья, так это потому, что ты этого не хочешь, — в его голос тонкой струйкой просочилась обида, — и я не знаю, почему.
— Я тоже.
Губы России застыли твердой линией, и казалось, он не слышал того, что только что сказал. Он обхватил ладонь другой страны:
— Я... Я не хочу конфликта.
Америка резко нахмурился: в тоне голоса России было что-то такое, из-за чего ему захотелось — всего лишь на секунду — бежать прочь. Он опустил их соединенные руки и пробормотал:
— Я знаю, просто... мы всегда поступали честно друг с другом, так? Почему бы тебе не дать мне кредит доверия?
Россия вновь стал нервно постукивать пальцами по колену.
— Уже дал, — сказал он тихо. Он бросил взгляд на ладонь Америки, почти такую же большую, как его собственная.
Америка недоуменно смотрел на Россию. Тот был явно обеспокоен.
— Ну… хорошо, — произнес Америка.
Наконец, он отпустил Россию. Чувство, что он только что упустил что-то важное, не покидало его.
А прилив всё набегал, заполняя следы их ботинок около воды. Россия проворно встал, отряхивая песок с брюк.
— Да, — повторил он, — всё хорошо.
Склонив голову, он посмотрел вниз, на Америку:
— Ну как, успокоился?
Америка тоже поднялся. Он провел рукой по волосам и переиграл в голове последнюю минуту их разговора. Россия подловил его на ситуации с индейцами, затем он спросил, друзья ли они, затем Россия как-то так на него посмотрел, и спросил его, друзья ли они… а потом что-то произошло, и он никак не мог понять, что именно, но Россия разнервничался, это точно. А теперь он… Америка остановился и тщательно изучил Россию взглядом. Теперь он старался сменить тему.
Хотя с Россией такое никогда не работало, Америка всё равно попробовал спросить его напрямую:
— Что с тобой не так?
— Не так? — Россия отряхнул ладони, не желая отводить глаз. Он отбросил волосы со лба:
— Не очень-то ты держишь линию разговора, я смотрю.
— С тобой — нет; а что, кому-то это удается? То есть, получается, ты всегда рассчитываешь на то, что люди не будут тебя слушать? Или только со мной так?
По лицу Америки не было видно, что он шутил, однако он почти улыбался.
Неровная улыбка России вернулась.
— Америка, если я обнаружу, что ты не уделяешь мне всецело своё внимание всякий раз, когда мы говорим, то буду сильно задет.
Америка вздохнул и сдался:
— Понятия не имею, почему ты мне так нравишься. У тебя там есть что-нибудь выпить?
— Есть, но не для всех, — Россия пожал плечами. — Впрочем, я сделаю для тебя исключение. Наверное.
— Может, как раз в этом дело. В твоей бесподобно щедрой душе.
Когда они оставили пляж позади и направились к Форту Росс, он мельком взглянул на Россию:
— Итак, гм, насчет того, что я вроде как заявил своё право на целый континент. У нас с тобой сейчас всё нормально по этому вопросу?
— Сейчас — да, — усмехнулся Россия. — Но всегда есть «потом», так ведь?


***


По настоянию Российской Американской Компании, Иван Кусков основал русское поселение и крепость Форт Росс в Калифорнии в 1812 году.

В своем ежегодном послании конгрессу 2 декабря 1823 года президент Джеймс Монро изложил ряд принципов, которые позднее стали известны как доктрина Монро. Суть этих принципов заключалась в том, чтобы европейцы держались подальше от Западного полушария и прекратили колонизацию Американского континента.

Закон о переселении индейцев был официально принят членами конгресса США только в 1830 году, но даже до этого их обращение с индейцами было очень жестоким.


***


Этот фанфик — одна из глав The Chosen End, шипперского романа о России и Америке, действие которого длится от их первого дипломатического контакта до 1980-х. Авторы надеются, что каждая из глав может читаться как самостоятельный фик, хотя все они — часть одного проекта.